Уильям Сьюард Берроуз
(Дезинсектор).

Пришли гости
Глодать кости
Диван мяли
И умирали.

* * * * * * * * * * * *

Огромные, могучие волосища, разрослись буреломом на моём непаханом черепе.
Свой череп, завещаю васиному археологическому музею.
Для друга ничего не жалко.

* * * * * * * * * * * *

Отклеился угол дома. Дело было заполночь, естественно все спали, беспробудно дрыхли. Без задних ног, ничего не подозревая. И все как один посыпались сквозь обвалившиеся белые потолки в беспорядке. Это потому, что у всех спальная мебель, значит, в одном и том же месте, комфортабельно располагалась. Так вот все и упали. И сразу умерли. Никто не проснулся. Вот такая история.

* * * * * * * * * * * *

Я посмотрел в чашку, наполненную сухими обрезками чая.
Море разбивается о берег,
Чайка кричит вслед удаляющемуся паруснику.
Голова выскальзывает из ладоней,
Я с плеском отражаюсь об высокую стену придорожной изгороди.
Кровь капает со взволнованного лица.

* * * * * * * * * * * *

Цепко протискивается сквозь засохшую слизистую оболочку, его крепкий правый мизинец. Упорно добирается до прилипшей мешающей цели. Находит. Ощупывает. Цепляет. Глаза закатываются… Рот обвисает… И палец, удовлетворенно спешит назад, с богатой зеленой добычей. Потом ещё и ещё. Наконец пространство расчищается, и новый воздух весело спешит по освобожденному проходу. Он вдыхает. Чувствует снова свои знакомые запахи. И успокаивается. Тихо дремлет человек на соей удобной скамейке. Солнечный зайчик играет на серых плечах.

* * * * * * * * * * * *

Утро отступило, роняя звёзды.
Темнота плотным замком закупоривает дверные глаза.
Невидимый палец продавил тишину,
Словно громкие наушники.
Кто-то закрыл глаза и загорелся

1999 год

* * * * * * * * * * * *

Песня ДОДЫ

Не души свою ветку, когда потечет сок
Не дай помогать себе зарабатывать жизнь
Железный глаз дорогих людей
Не смотри на добрых чтобы не заплакать
Когда зачешется красная постель
Засунь палец в любую дыру
Доставляя себе ключом удовольствие
Замок на лице чтобы не сойти с ума
Догадайся кто умрёт среди живых
Дай ему пожевать свою грудь
Ты увидишь его новый живой гроб.

Отойдя на два шага он засмеялся,
Бешено и страшно,
И лопнуло лицо гнилой ягодой.

1999 год.

* * * * * * * * * * * *

Посмотри как живет ночью
Тот кто всегда молчит.
Тот кто тяжело заболел человеком.
Тот кто всегда ждёт землю.
Когда потеплеет труп
Клинья травы зашьют кости
Тот кто останется,
Посадит картошку в моём мясе.

Вся земля в тебе
Жди своей оттепели.

* * * * * * * * * * * *

В пустой миске
Шушукаются василиски
Там где растут обелиски
Живут хитрые птицы
Поймаешь птицу
Увидишь голову
Свою голову через сто лет
Посмеёшься тогда

* * * * * * * * * * * *

Солнце светит.
Маленькая девочка убирает подоконник.
Нога затекла.
Нога заболела.
Заболела.
Нога.
Нога!
Но-ааа^~^~^~^+?аааа|~~~~~~~~~Ааааа!
Ух. Еле успокоился.

06.06.2000

* * * * * * * * * * * *

Далеко, в заповедной тайге, растут разноцветные, могучие кедры. Те кедры, имеют 12 цветов. Из них делают разноцветные карандаши. Чтобы детям, было чем рисовать в садике. Смешные картинки в своих альбомах. Маму, папу и меня.

* * * * * * * * * * * *

Миграции деревьев с юга на север
В пасмурные глухомани
Где еще не ступала ни чья тяжелая поступь
Ветер указывает направление в разные стороны
Где скрипит зубами мать-земля
В ожидании мясной пищи
Луна на камнях выписывает тайные знаки
Кипит зыбучая жизнь
Сыто ворочаясь на дне вечности
Где весь мир
Сливается в звуки одной бесконечной молитвы
Туда кто-то торопится
Одетый в грубые ботинки
Мир праху его

* * * * * * * * * * * *

В толкотне заблудился, выбился, упал
В выбранных самим собою путях.
Не рождённым, слабым в утробе стонал.
Приготовился остаться вредителем.
Напрягаясь кувалдою перед лицом.
Не желая опять восстанавливаться.
Руку из капкана зубами грыз.
Хотел вниз а ушел внутрь.
Изнутри смотрел из своей дыры.
Таким каким стал навышиворырот.
Изнурённо хотел просил воды.
Завело нетуда оттуда никогда.
Не выходят вагоны из того нутра.
Корни заживо засосут в себя тебя.
Завернет в клубок, узнаешь тогда.
Где находится бескрайнее Никуда.
Делай выводы, дальше некуда.
Останавливая везде себя.
Спит животное подноготное.
Переполненное вконец.

2000 год

* * * * * * * * * * * *

Желтые лампочки

Кто-то плюнул изнутри рта-коробки. Прутья ограды, торчащие сквозь кожу. Законсервированные в троллейбусах пассажиры, тысячелитровые банки мясной тушенки. Я предъявляю пропуск и прохожу в зону отчуждения. По лестницам бегают существа с атрофированными гениталиями. Разрезают воздух свинцовые возбудители. Я переодеваюсь и с пол оборота вливаюсь в семейство. Железная эрекция. Командиры удовлетворенно повизгивают. Чужим здесь не место. Мы с напарником бегаем вокруг вибрирующих механизмов, ловим манну. Рот и ноздри заполненные деревянными ногтями. За спинами снуют маленькие помощники, они питаются нашими экскрементами. Нужно быть осторожным, в запальчивости они могут откусить палец, в тот момент когда мы изредка нагибаемся их приласкать.
Перекур. Каждый устало садится не скамейку. Не спеша подходят начальники, проверяют эрекцию. – Ты получаешь огромные деньги, за то что лижешь мой анус. Покури и давай вперед, а то у меня уже высыхает. Все неохотно поднимают взгляды. Встают и… (иголка проигрывателя натыкается на царапину). идут в распахнутую бездну цеха. …пахнутую бездну цеха. …пахнутую бездну цеха. …пахнутую бездну цеха. (Толчок…) …цеха. …цеха. Все входят внутрь. Вот он красавец! Словно плотоядное насекомое. Источник доходов компании 666. Кровавый запор. Крики о помощи. Внутри. Моя киска уже мокрая.
Звонкие пилы послушно замерли в ожидании нас. Торчащие из под брёвен осколки костей и какого-то окровавленного тряпья. Играет музыка. Му. Зыка. Акыз. Ум. Члены семейства дружно покачиваются в такт. Все обезьяны приготовились на своих верёвках. Не оглядывайся, а то засмеют. Я и сам когда-то смеялся до икоты, пока меня не прижало к полу. Это интересно, послушайте: «Часто, закрою глаза, и неожиданно представляю, как на меня наваливается и катится по мне, огромное дубовое бревно. Сначала по ногам. Хрустят и лопаются колени. Потом на живот, руки. Кровь вперемешку с рвотой выплескивается изо рта. И наконец, неудержимое бревно подминает под себя голову. Раздаётся хлопок… И я просыпаюсь. Что стало дальше, мне так и не удаётся узнать. Никак не могу досмотреть сновидение. А так иногда хочется узнать, как оно будет. Но каждый раз я успеваю отпрыгнуть в сторону».
Смотри в оба. Может это последнее, что ты видишь на этом свете. Береги свои впечатления. Быстрее, кто быстрее? Повиснет на блестящей рукояти тисков. Покрепче закрепить нового слабака. Тельфер везёт извивающееся и визжащее тело. С боков торчат обломки ветвей с уцелевшими листьями. Интересно, что же внутри. Мы делаем первый надрез, снимаем так называемую шапку. Начальник трогает ногтём ранку (Сдавленный стон). –Мясо!!! – кричит он, и в пенящемся возбуждении никнет к вздрагивающему телу нашего пациента. Откусывает член, яйца, выгрызает дыру в промежности. Сметана в вперемешку с кровью. Мы терпеливо ждём, пока он успокоится. Приборы, дающие возможность ощутить весь спектр человеческих удовольствий. Не останется ничего, кроме глаз и гениталий. Их в последствии смогут забрать ваши родственники. Мы незаметны. Всего лишь маленькие, снующие машинки, с иногда поскрипывающими колёсиками. А так, больше никаких проблем, готовы в любое время суток. Исполнить себя.
- Сколько вы сможете набрызгать в мои баночки, за сегодняшний один конкретный раз?
- Не преувеличивайте наши возможности. Мы всего лишь приборчики. Машины.
Маленькие приборчики, виновато мигают желтыми лампочками.

июль 2001.

P.S.: Рассказ написан в период трудовой деятельности на пилораме при параллельном увлечении творчеством Уильяма Сьюарда Берроуза.

* * * * * * * * * * * *

Начало ледникового периода

Дымящиеся уставшие куски трудолюбия глотают снотворные препараты Ешь красную пищу чтобы унять свой пыл. Город освобождается от каловых масс. Каловые паштеты тонким слоем намазанные на одеяла. Слабые попадают в каменный рот Накопитель ресурсов Пластиковый мозг Живущий в себя. Подождите человека. Человек висит. Троллейбус желаний Остановка утилизатор Все выходят Троллейбус разваливается Коричневое солнце Живот времени. Никто не поможет выползающему из кокона. Растопыренные пальцы судорожно хватают оставшиеся части. Рекламный плакат: «ПОКУПАЙТЕНАШЕДЕРЬМО!!!».
Ни в чём не отдающие отчёта. Невменяемые. Словно пьяные дети, вооруженные своими пластмассовыми приспособлениями Одухотворенные экскременты Сотни тысяч людей корчатся в ломках Приступ отнятия жизни Старухи посмеиваясь исходят сексуальной слизью Всеобщая эрекция внутри радиоактивной могилы. Оргазмотрон Взрывается огромный генитальный пузырь. Всё останавливается. Очертания лиц густо политых слюной. Вялый продырявленный фаллос. Восковое ощущение усталости. Тишина. Депрессия. Разложение. Семена выпадают из усохших коробочек. Становится холодно. Противоестественность любых движений. Словно пластмассовый поцелуй. Наступает ледниковый период. Точка. Конец фильма. Ваше мнение по этому поводу, товарищ Полный Идиотизм?

~ - 27-29.07.2001

* * * * * * * * * * * *
Отодвинь от себя зеркало. Подойди ко мне поближе. Помоги мне нагнуться. Воткнуть руки в землю (невинное выражение на лице). Смотри как отваливается кожа. В полной тишине. Слизывая росу со стен. По телевизору показывают: «ТОЖЕСАМОЕ». Улыбайся. Улыбайся. Улыбайся. А в понедельник он повесился на собственных соплях.
Было время, когда мы ходили без трусов. Наша кожа скрипела… В полной тишине. А теперь оставайся таким. Как протекающий умывальник. Носок на палке.

* * * * * * * * * * * *

Где-то внутри
Раздвигая сумерки
Крадётся
Камышовый
Кот

* * * * * * * * * * * *

Родилась девочка.

29.06.2002

* * * * * * * * * * * *

- Что такое змеесос?
- Это тоже самое.
(Егор Радов)

Из себя наружу отторгается человек
Где-то внутри размножается змеесос
Помогите психу прийти в себя
Выдохнуть тугой мокрый клубок
Себя об себя поломай в себе
Выдерни выверни изнутри выветри
А жить хорошо, ведь жизнь проста
Жизнь проста когда пустота
Когда твой шепот переходит на крик
Когда вываливается язык
Висит на палке весёлый дурак
Он знает что всё это просто так
И некоторые вперёд идут
А некоторые сидят и ждут
Шевелится за спиною моей
Построенный из камней и корней
Слепой изуродованный мир
Мир построенный из дыр
Из голодных псов и дырявых трусов
Из скрипучих зубов и забытых слов
Из последних сил, из дерьмовых дел
Из хороших мест и фальшивых чудес
Из живых людей и густых соплей
Из кривых углов и тугих узлов
Либо ты это я, либо нет меня
Или всё для меня или всё хуйня
Закрепи на цепи
Кого ни будь у себя внутри

октябрь 2002

* * * * * * * * * * * *

Земные проходы в дремучие тупики
Что-то лишнее на лезвии ножа
Дрожит и пытается спрятаться
Сложить следы в аккуратные стопки
Стать маленькой протокаплей
И ловить вибрацию чувствительными отростками
Смахивать пыль со стенок волшебного кувшина

октябрь2002

* * * * * * * * * * * *

Великая честь – быть узнанным младенцем.

* * * * * * * * * * * *

Есть ли ещё время для молчания.
Когда я найду настоящие причины для радости.
Капля росы, висит на спусковом крючке.
Лицо вымазанное какой-то кислятиной.
Ввалившиеся лица, мобильных животных.
Есть ли ещё время для молчания.

* * * * * * * * * * * *

Прятался за серым столбом
Блуждающий разум животного
далеко
Где в поле дрожит весёлое дерево
Спят в шалашах мудрые младенцы
Отовсюду ползут верёвки
Лестницы ночных предателей
Здесь!
Где?! Здесь.
Появляется первый осознанный шорох
Переходя все окраины
Наступи плоской подошвой
Через мокрые стены
Через жирные веки
За дремучие жопы
За мохнатые мысли
Где хоронится под небом
Чёрное уёбище жизнь
Стонет и кровит
Словно большая любовь
Чинно сидят окаменевшие пращуры
Вон отсюда!
Все!
Вон отсюда!
Здесь новый хозяин!
Болезнь стекает по стёклам тяжелой испариной
От первых солнечных лучей загораются существа
Девушки влюбляются в свои отражения
В дни, когда охотится стрёмный зверь
Ловит самого себя
На другом конце длинной веревки
Подвижные члены сумасшедшего
Кто там?
Словно подводный шум
Словно скрежет вчерашнего радио.
Медленно проламывает перегородку
Змеесос
Готовый на всё.
Неприличный липкий шорох
Предпоследний красный выстрел
Словно ветер в понедельник
Или ноги по пути
Поперёк лежала палка
Кто-то ехал очень быстро
Мокрой тряпкой наизнанку
Развеваясь позади
На траве висела капля
На руке сидела муха
Где-то было очень тихо
Где-то тоже хорошо
Залетело в ухо эхо
В ухо сморщенной старухи
Почему-то стало плохо
И закончился стишок.
Словно порванный носок
Словно сломанный сучок
Водит пальцем по стеклу
Приунывший дурачок
Словно яблоко в руке
Словно песня вдалеке
Я сегодня налегке
Отдыхаю в гамаке

10.07.2003

* * * * * * * * * * * *

Топить глаза в пустоте небес
Искать противоречия в разных концах веревки
Как волшебник из сахарного орешка
Дырявить пальцами карты необитаемых вселенных
Жадно искать ядовитые места
Найти искомое
Стать невидимым

* * * * * * * * * * * *

На сыром сидении
Не растёт росток
Красная шкатулка
Мокрый потолок.
У кошки нет ножки
А у чашки ручки,
Порвались бумажки
На мелкие кусочки.
За окном дождь, мне всё равно
Намокли ботинки, открылось окно.
Мне хочется спать, но сломалась кровать.
Скоро зима, а внутри война и тьма.
У куклы выпали волосы и заклинило веко.
Она не кричит мама, мама ушла к человеку.
Там нет кислорода и рядом только уроды.
А мне пофиг, я просто устал.
Я дышать перестал,
Я упал и уснул.
Я видел сон про войну.
Наверное я скоро умру.
Я проснулся весь в бинтах,
И с пулей застрявшей в мозгах.
Паровоз сломался,
Заржавели вагоны,
Кончились патроны,
Никого нет дома.

Анотн. 24.09.03

* * * * * * * * * * * *

Тебе уже 20
А мне скоро 30
Но по нашим лицам
Ползают мокрицы.
Забудь моё имя
Мы стали другими
Положите в тачку
Мёртвую собачку

25.09.03

* * * * * * * * * * * *

Времена года

Осень наступила
Бабки запели
Листья улетели
Яблоки замёрзли.
Дни сломались
Кошка засмеялась
Небо обиделось
Зима обернулась
К лесу задом, ко мне передом.

Деревня солома
Тепло в окно
Лёма-кулёма
За окном темно.
Вешки упали
Крышки закрылись
Белое покатилось
Воздухи стали.
Кто-то ждёт.
Кто-то где.
Никого.
Я

Как вдруг…
Идёт дед, дед, дед
Идёт шмяк, шмяк, шмяк
Идёт чпок, чпок, чпок
Плюх, бултых, тых.
Ве нам сна нам сна
Сполосни сполна
Плесни вниз плесенью
К весне от осени.
Тепло в дупло
Метла в петлю
Кого-то несут
Бросили в суп
А дальше…
Рыбки нырнули
Плавки подсохли
Спелые набухли
Мягкие запахли
Лопнула капуста
А в капусте пусто
Хорошо невесте
Купаться в тесте
В красных тапочках
Вязать одуванчики.

И опять
Осень наступила…
Бабки запели…
Листья…

01.10.03

* * * * * * * * * * * *

Накуси-выкуси выжали меня,
Пуля из дыма вылетела здесь.
Было наверное что-то не так.
Кто-то собрался полностью в кулак.
Фонарики-комарики трогают лицо.
Я превращаюсь в пятнистое яйцо.
Пучки пальцев мусолили глаза,
Прятались зайцы, шуршала стрекоза.
Пальцами-рогатками куда-то проткнул,
Что-то потекло, кто-то утонул.
Покатились кубики прямо в потолок,
Дергался в груди сладкий молоток.
Заплакал словно девочка нюни-нюни,
Тянулась веревочка по тёплой ладони.
Больно не наказывай,
Много не рассказывай.
Нюни-нюни.
Ноги-ботинки.
Сопля-смородина.
(Больше ничего не помню.)

* * * * * * * * * * * *

Четыреста матросов
Подергивают носом
Спасите от поноса
Иисуса Христоса

* * * * * * * * * * * *

Первая молитва приближающегося дня

Пока солнце не объяло собою меня
Пока тело лежит недвижимо в ожидании пробуждения
И сон отторгает разум из души моей
Я прошу тебя, господи.
Поверить в силы мои.
Не отвергать пути моего.
И в этот день, позволь продолжить мне
Следовать путями бренных мыслей моих.
Дай мне силы продолжить насущные деяния мои.
Дай мне силы не замечать безумия тлена их.
Поддержи меня, господи, в мороке мира сего.
Не бросай меня, господи, в омуте вечности твоей.
Укрепи ноги мои.
Задержись в голове моей.
В пустоте глаз моих.
В бессилии воли моей.
Дай мне разум не замечать печати слов людских.
Отведи от меня каменья смыслов их.
Еде же всуе есть лишь вечный час твой.
И рушится сие в бесконечность пустот твоих.
А пока, Я прошу тебя, господи.
Подари мне ещё один день.
Согрей меня пальцами присутствия своего.
Я открываю глаза.
Спасибо, господи.
АМОКАМУЗАР.

(октябрь. Суббота, 18, Анотн, 2003.)
(станция метро Индустриальная.)

* * * * * * * * * * * *

Поучительный стих.
Помойте руки чаем
Посыпьте веки пеплом
Набейте ноздри глиной
И громко зарыдайте
В сопле топите мыло
С утра поешьте мела
И ягодой коричневой
Рисуйте на асфальте

Поверьте, все вы сразу
Запляшете в экстазе
И грязную занозу
Достанете из мозга
Поймаете синицу
В большую рукавицу
И будете как зайцы
Кусаться и чесаться

Какие перспективы
Пред вами прояснятся
Что не во сне привидеться
Не в сказке не сказаться
Вы станете животным
Утробным и довольным
Во все пойдете стороны
Как пауки из пальца

И всем найдется место
За потайною дверцей
И будет сердце биться
И медленно сжиматься
И заскрипит калитка
И лопнут словно нитка
И потолок и стенки
Мыслительной кабинки

Дожди плывут унылые
Ветра гудят бескрайние
Ах жесты мои томные
Ах голоса печальные
Ушли в лета былинные
Денёчки бесшабашные
Хмельные беспризорные
Деньки мои вчерашние

Шуршат в головешке
Старые тележки
Стрекозы и мушки
И сухие какашки
Всё

Antek 16.12.20003.

* * * * * * * * * * * *

Аккорды давятся, лепятся. Душат друг друга в вперемешку с мыслями, словами и окурками.
Булькают под крышкой фразы. Строем, толпой, песней и сказкой. Сами не знают чего хотят. Кривляются и смеются. Подпрыгивают, падают и затухают. И опять всё сначала.

декабрь 1998.

* * * * * * * * * * * *

Когда поднимется солнце
Когда разольются реки
И забелеют кости
Пещерного человека
Я выйду из дома голый
Я буду лизать подошвы
Случайных домашних животных
И мертвых вчерашних прохожих.

февраль1999.

* * * * * * * * * * * *

Умный мальчик, робко пишет
Мысли сложные в тетрадку.
Это счастье, быть мальчишкой
И писать такие мысли.
Только старая собака
Безнадёжно улыбалась
Далеко, легко собаке
Убежавшей от мальчишки.

февраль1999.

* * * * * * * * * * * *

В туманном дождливом просторе
Шевелится серое утро
И двигает сонное время
В постылое скучное завтра.
В глубоких и пыльных берлогах
В насиженных смятых кроватях
Пыхтят первобытные люди
За чёрной обычной работой
Скрипят первобытные мысли
Тяжелым глубинным процессом
И медленно, затухают
В массивном кирпичном затылке.
В глубоком холодном колодце
Затянутом паутиной
Колышется мутное небо
Облепленное облаками.
Косматые тёплые руки
Внезапно разбудят природу
Досадуя на непогоду
Распустится новое лето
И снова в неведомом где-то
В кострах затрещат деревяшки
И будут кусаться букашки
И будут колоться колючки.
И люди обнимут друг друга
И будут плясать среди леса
И будут смеяться под солнцем
Податливыми мертвецами

24.02.99.

* * * * * * * * * * * *

Отгадайте, что увидел
В нарисованном окошке
Старичок на двух коленках
И с разбитыми очками.
То окошко, было в доме
Провалившемся под землю,
Старичок был близорукий
И немножко заикался.
Что?..

ответ: (утен атевто)

* * * * * * * * * * * *

Метрополитен похож на писюн. Белый такой, длинный, возбуждённый такой, белый, длинный писюн. Загадочно пахнущий восточными пряностями.

* * * * * * * * * * * *

В моём желудке, пухнет, вчерашний праздничный кирпич. Я охаю, и… Улыбаюсь. Весомыми воспоминаниями, о прошедшем по моей голове, по всем моим сочленениям, радостном празднике.

* * * * * * * * * * * *

Кто-то пилит пилой мою голову. Большой, двуручной пилой, спиливает макушку с моей головы. Откинет её в сторону, заглянет внутрь. А там варенье булькает. Сладкое земляничное варенье, булькает в моей обнаженной голове. Я улыбаюсь. Приятного аппетита, мой победитель.
Всю ночь, устало заснул на своей руке, уютно подложенной под голову. Проснулся среди душной полночи, и в недоумении ощутил странную разрозненность организма. Потом понял: пропала рука. Пропала моя правая надёжная рука. Ещё вчера так уютно подложенная под голову. Инвалид я теперь. Физический.

* * * * * * * * * * * *

Тупо, глупо, неуместно
На дороге обломались.
Пол дороги от начала,
Пол дороги до конца.
Шито-крыто обосралось
Гоп-ца-дры-ца-гоп-ца-ца

* * * * * * * * * * * *

Над серыми тучами,
В холодном, сопливом воздухе,
Я двигаю руками.
Огромными тяжелыми руками
Я играюсь с серыми тучами.
И что-то тихо дрожит
По всей коже моей
Маленьким,
Осторожным удовольствием.
Медленно меня ласкает,
Нежно успокаивает.

* * * * * * * * * * * *

Мимо зевающих, сонных домов. Утром. Мимо всех, против течения времени. Мокрый, голый торс. Синие брюки, седая волосатая грудь. Я видел его из трамвая, с такими же как я на работу. А он всё бежал на встречу нам, уже не с нами, уже на пенсии. Бежал, убегая от своей старости.

* * * * * * * * * * * *

Заболел.
Белая комната, кислой слюной, стекает по нёбу. Рыжие, бродячие муравьи, едят вишневое горло. Приходил доктор. Зорко глядел в мой распахнутый. Загляделся, перегнулся и а-а-а-а…
Даже это не помогло. Совсем один, лежу в прилипшей к телу постели весь поросший массой сереньких, несъедобных грибочков. Во мне, в меня, кругом, грибной сад. Очень жарко и хлопотно болеть летом. Весь окруженный здоровыми, заботливыми глазами. Кожа плещется волнами атлантического водопада. Кто-то играет на баяне, мех вперёд, мех назад, душный, лисий, рыжий мех, задушить меня хочет. Очень жарко и хлопотно болеть летом.

* * * * * * * * * * * *

Тётя прицепилась, за меня зацепилась, усталой мордой на меня разозлилась. Серая, вся в помятинах, от толкания за чужими спинами. Видите ли, это она меня едет в троллейбусе, и сто лет она это в гробу видела, и т.д., и т.п. Такая взрослая, а уже контролёрша. Людей бы постыдилась, смотреть противно.

* * * * * * * * * * * *

Продирался, царапался, панически проламывался, сквозь заблудившийся лесной кустарник. И вдруг, выпал наружу из цепких объятий, ветвей, облизывающих клочки его кожи. Увидел пространство светлого цвета, рыжие горы в тумане. Затрепыхался, лёжа лицом к земле. Потому что его уже начинали бить. Сверху подошвами словами и ложками. И разноцветными пластмассовыми солдатиками. А потом растянули пинцетами в стороны, за вздрагивающие края кожно-волосяных покровов. Плюнули внутрь и долго аукали, прислушиваясь к эху.
Но он не обиделся, даже не нахмурился. Он даже улыбнулся, даже согрелся. Он знал, это свои.

конец мая 1999 года

* * * * * * * * * * * *

В университете.
Внизу, дымится, захлёбываясь клубами слов, оратор. Камень черного сна висит у меня за шиворотом. Я голоден сном. Чтобы остаться стоять, нужно тянуть за верёвки. Я кричу громко в надежде не свалиться. Кричу… И просыпаюсь. Один, в пустой аудитории.

* * * * * * * * * * * *

Вверх по тяжелой стене, тянется взгляд ждущего. Сидящего в ожидании, когда проснётся главный. По асфальту ползёт капля. Наваливается и обволакивает. Собака подходит, и нюхает сухую ветку, отвалившуюся из-за долгого ожидания.

июнь 1999.

* * * * * * * * * * * *

Весь день, забыл застегнуть ширинку. Все теперь всё видели, все теперь всё знают. Всем теперь не стыдно, до корней волос. В глаза мне смотреть. Неприличными взглядами.

* * * * * * * * * * * *

Сексуальность, намекает своим присутствием, на неведомые чужому глазу образы прозрачно одетой красавицы. Все взгляды цепляются, восхищаются, приподымаются. Девица улыбается. Всеобщее улыбание. Потовыделение. Тестикулярное сосредоточение. На теле, на теле. Глазами. Все начинают двигаться. С глубинным чавканием, влагалище освобождается. Наполняется новыми, опытными повторениями паразитических органоидов. Кожа соскальзывает, пальцы соскабливают. Замирание. Рывок… И… бездна. Бесчисленные толпы проходящих искателей, проваливаются в бездонное, содрогающееся удовлетворение. Тьма смыкается. Улица пустеет. И только одинокая, прозрачная фея, звонко стучит каблучками в такт удаляющейся пустоте.

01.07.99.

* * * * * * * * * * * *

Остановка.
Ручник поднимается,
Стоп-краны взрываются,
Пидальки проваливаются сквозь пол, до земли,
Тормоза заклинивают.
Самолёты приземляются,
Корабли причаливают.
Течения заболачиваются,
Ветра задыхаются.
Процветание костыльного производства,
Протезной монополизации.
Посмертная пластмассовая имплантация,
Всеобщая фиксация в одной точке.
Флаги опускаются,
Унитазы засоряются,
Часы останавливаются,
Время останавливается,
Пульсация прекращается.
Всё обесточивается.
Всё потухает.
Всё.
Пусто.
Ничего нет.

* * * * * * * * * * * *

Я словно старая половая тряпка. Слизываю всё новые и новые грязные пятна словесности. Дырами прикрываю радость своих движений. Я весь устал, я стал как дым. Сумбурной мутью пересек, зеркальный сок, твоих дорог. Не напрягайся, не спеши, меня догнать, меня понять. Я ухожу, и в звёздной ночи, посыпятся блестящие осколки моей усталости. Остынь. Мой порывистый раскаленный ровесник. Ты весь обосрался.

* * * * * * * * * * * *

Сохнет матушка природа
Тянет хрупкими руками
Снова вялые обои
Каждый год в такую пору.
Сонно, тёмный лес дымится
У дороги пень скрипит
Где-то песня шевелится
Чьи-то думы шевелит.
Глупо мне сегодня было
Грустно стало мне сейчас
Что холодный и унылый
День сегодняшний погас.

* * * * * * * * * * * *

Короткий лес. Сквозь неплотный строй вертикальных деревьев, просвечиваются щели другой опушки. Вся земля переплетена хаотичной сеткой тропинок. Городской парк. Зона отдыха. Культурное время провождение. У дороги, возле столба, глядя под ноги, стоит уставшее лето, ожидая, и что-то бормоча про себя. Оно опоздало, оно заблудилось. И незаметно остановилось. Вышел твой срок, не лётный сезон. Глупое, бывшее, старое лето.

26.08.99.

* * * * * * * * * * * *

Пока пишешь – что-то держишь.
Остановишься – снова пустой.

* * * * * * * * * * * *

Что бы побороть страх, он хватает меня острыми пальцами. Что бы я помог ему испугать меня. И мы дрожим замирая, как почуявшие друг друга магниты. Я снова, с усталой жадностью впиваюсь в удивлённое горло противника. В какой-то момент, мы распадаемся, и медленно ползём в разные стороны, в тайне надеясь на завтрашнюю встречу. Вздох облегчения разметает светящиеся пылинки в воздухе.

* * * * * * * * * * * *

Они.
Изувеченные.
Изуродованные.
Поднимаются,
Поддерживая друг друга.
Постанывают.
Подёргиваются.
Странно заглядывают, тебе в тарелку.
И медленно поворачиваются,
Усмехаясь между ладоней.
Перешептываются.
Перемигиваются.
Тайком.
За твоею спиной.
Сверлят затылок,
Их тяжелые граненые глаза.
Ты весь сжимаешься…
И резко
Оборачиваешься,
Надеясь встретить их во всеоружии.
А их уже нет.
Опять показалось.
Опять показалось.

* * * * * * * * * * * *

Жизнь состоит из переходных периодов. Между ними продолжается сон.

* * * * * * * * * * * *

В ревущем метро вдруг. Вдруг стало тихо. Было слышно, как падает пыль. Это я, пел песню.

* * * * * * * * * * * *

Похороны

Когда все узнали, все удивились. Когда всем сообщили. Как себя вести, что делать. Когда все собрались, то ёжились и нервничали, не зная чем заняться. Все ждали команды. Что бы заплакать. Заковыристые хитрости древних мудрецов. ОбЫчаи. Чтобы не оплошаться и по всем правилам. Просто-напросто предать земле, тело своего отстрадавшегося предка. Попросту закопать его. На кладбище.
Смотрите! Хоронят! За-ка-пы-ва-ют. Земля сыпется… Его ещё видно. Ещё не поздно, достать и подумать. ПомЫслить. Нерешительно дергая складки пальто. Увидеть. Запомнить. Всё припомнить. Припомнить.
Всё! Сыпьте. Человека закапывают! Тебя закапывают! Меня закапывают! Всех закапывают! Небо закапывают! Солнце закапывают! Землю закапывают! Мир закапывают!..
Часы разбились. И тихо, из разбитых часов, на пол, вытекло время. Зашипело, запузырилось. Задышало. Подул ветер. Деревья рвали с себя спутанные колтуны листьев. Словно волосы своей скорби.
И все обернулись… Человек всё. Человек ноль. Перекрестились. Переглянулись. И пошли дальше, допивать свой праздник.
А на утро, все отворачивались. И поправляли причёски. Все отворачивались. Что бы не засмеяться.

11.11.99.

* * * * * * * * * * * *

Он сидит и молчит
За столами в зеркалах
Видит самого себя в глазах
Среди неуклюжих ног
Среди фронтовых дорог
Он увидел то что стало
Было завтра с кем попало
На большой, сырой стене
Видит он лицо в окне
Деревянный человек
Обусловленный на век
Помахал ему рукой
Поманил за собой
Полетели кувырком
Сказки спетые тайком
И висят под потолком
Смехотворным огоньком.
Засмеялись огоньки
Заискрились пузырьки
Глупые его стишки
Невпопад и не с руки
Обознался, не узнал
Ничего не разобрал
Ничего не понимал
То что сам он написал

А за домом поворот
Дети кружат хоровод
Задом наперед
И шиворот на выворот.
То что стало с ним потом
Когда он свернул за дом
Не расскажешь просто так
За обеденным столом.
А куда он пошел?
Может что ни будь нашел
Может что-то отыскал
Спрятал или закопал?
Вправо влево ли пошел
Задом передом ли шел
Может просто он стоял
И о чём ни будь мечтал
Неизвестно никому
Даже мне самому
Даже самому ему
Потому что потому.
Потому что всё он врёт
Потому что новый год
Потому что самолёт
Потому что вертолёт
Потому что пулемет
Потому что недолёт
Потому что убежал
Потому что не попал
Потому что чёрный кот
Ничего не разберёт
И шиворот на выворот
И задом наперёд
Всё

22.11.99 (продолжение стишка девочки, из кинофильма «Чёрный квадрат»)

* * * * * * * * * * * *

Мне кажется, камни похожи на голубей. Угловым зрением я вижу, как они подходят и склевывают крошки с моих ботинок. Они тычутся мне в ноги и расталкивают друг друга. Я поворачиваю голову… Мне снова показалось. Это не голуби. Это просто камни. Мёрзлые камни, доверчиво склёвывают крошки с моих ботинок.
Кто-то падает, пока ты поворачиваешься.

06.02.2000

* * * * * * * * * * * *

Жив собi дiд Денис.
Жив, жив, та й помер.
Життя прожив, як пiд тином виссявся.
Пожурись про дiда Дениса.

* * * * * * * * * * * *

Ограничители

Внутри каждого. От тугого узла психики, к покорным физическим окончаниям, тянутся ограничители. Ограничители допустимого безумия предоставленного природой каждому человеку. Иногда, ощущаешь непонятные позывы в своём нутре. Хочется плюнуть на всё окружающее и дико затрястись в танце своих желаний. Всё вокруг перевернётся. Реальность разсыпется, разбитой головоломкой и человек полностью закончится – Удовлетворится.
Но бдительные ограничители, практически всегда срабатывают в нужный момент. Лишь только иногда, вышедшие из под контроля языки, пробиваются сквозь загрубелую внешность индивидуумов. На мгновение обнажается, бьющаяся в желании слизистая оболочка. Озорные огоньки вспыхивают по всему телу. И всё так же дальше. Как дёргающееся в резиновом пузыре животное. Смеётся в каждом человеке, потаённое желание смерти.

* * * * * * * * * * * *

Иногда, когда становится темно, и я укладываюсь на отдых. Что-то вздрагивает и просыпается. Вспыхивает и просит. Но я продолжаю лежать. Не дыша и не шевелясь. Смотрю в сторону. Стараясь что бы меня не заметили.

* * * * * * * * * * * *

Подбей костыли под тем кто устал. И смотри улыбаясь, как он ползает, запутавшись в своих разбитых очках. Шарит руками по грязному асфальту. Плачет и просит, отыскивая свои поломанные костыли.
Будь жестоким. Бессердечным подонком. Почти таким же, как тот что ползает у тебя под ногами.

* * * * * * * * * * * *

В сапоге сидела мышка.
Было мышке очень скучно
В сапоге сыром и душном.
Жили в банке окурки.
Стояла в углу швабра.
На швабре висела тряпка.
На спине порвалась рубашка.
С полки упала букашка.
Ничего не было слышно
Ничего не было видно
Никого здесь не было
В запертой на ночь комнате.

* * * * * * * * * * * *

Вивисекция

Опоздавший остаётся на привязи
Попавший-застрявший в развилке дерева
Первый желающий биться в агонии
Передохнувший, передыхающий, спящий намертво.
Наповал отпущенный. Успокоенный подарками.
Мягкими игрушками, с оторванными пуговицами.
Замысловатые украшения, орудия костоправов
Расслабленные отдыхающие,
Ждущие очереди в кабинет вивисекции.
Улыбаются.

Змея играет с котёнком.
Зорко поглядывают дырявые бабушки.
Опытные старушки в мятых одеждах.
Стены покрытые изнасилованными отверстиями.
Неумение плакать, нежелание думать,
Нежелание выйти, снять напряжение.
В узловатых конечностях, в неприметной наружности.
Снивелировать до минимума, абсолютно успокоиться.
Замкнутые круги, замкнутые циклы
Вытертые пятна, доношенные одежды,
С толком употреблённые деньги.
С одной единственной целью.
Получить максимальное удовольствие.
Расслабиться и ничего не чувствовать.
Будучи выставленным напоказ
Незастёгнутым стыдобищем
Своим уродливым срамом.
Тысячи голосов скандируют.
Возбуждение капает из засахаренных ртов.
Надпись на финише, надпись на лицах,
Надпись составленная из людских тел.
Тебе достался приз.
Тёплый волшебный талончик.
Билет на внеочередной сеанс вивисекции.

Я тогда помалкивал
А только задумывался
В тишине остановился, покачиваясь
Маленькие скомканные тряпочки из ушей вытаскивал.
Слишком глубоко задумывался
Глубоко падать, переваливался.
Через ограждение стал падать.
Барьер, порог понимания.
Сзади никого, спереди никого
Всё глубже и глубже
Тишина…
Вдруг дёрнулся – голубое небо.
Смотрю – а из пальцев листья.
Дернулся, заскрипел, закачался.
Трещины по всему телу
Необычно. Теперь здесь останусь.
А сок из земли…
Кто-то приближался.
Человек!
Что-то блестит в руках.
Это ко мне.

11-13.12.2000

* * * * * * * * * * * *

В сапоге сидела мышка.
Было мышке очень скучно
В сапоге сыром и душном.
Жили в банке окурки.
Стояла в углу швабра.
На швабре висела тряпка.
На спине порвалась рубашка.
С полки упала букашка.
Ничего не было слышно
Ничего не было видно
Никого здесь не было
В запертой на ночь комнате.

* * * * * * * * * * * *

Он согнулся на скамейке и стал похож на клочок серой, скомканной бумаги. Заснул как был, в своей липкой одежде. Плюшевый человечек, видел свой старый протяжный сон. Длинный сон похожий на паутину. И руки медленно оплывали с потертой скамейки. А вокруг наступила середина весны. Деревья сочились новыми листьями, река уносила землю вниз по течению. А он всё лежал, не решаясь прервать сновидение.

13.04.2001.(Меховка(пилорама)).

* * * * * * * * * * * *

Заклятье.

Вымажи кровью дерево
Выбели воском голову
Выйди голый по ветру
Выброси ношу тяжкую
Вывали камень за спину
Вытри рану ветошью
Выбери груз на душу
Падай лицом в обморок
Грей пустоту ладонями
Бейся дурак в агонии
Верь в своё горе жалкое
Бей по земле палкою
Белые руки выверни
Душу с ко