VI Правила искусства
Формообразующая роль искусства
заключается в том, что оно задает некийраспорядокматерии. Древние считали
даже, что наличие установленных правил,
viae certae et determinatae90*,— один из существенных признаков
искусства.
Слова «установленные правила» вызывают
у нас неприятные воспоминания о трех
единствах и «правилах Аристотеля». Но
эти ходульные правила грамматиков-классицистов
— наследие Возрождения с его манией
копировать античность и чучелом
Аристотеля, а не наследие христианского
Аристотеля великих схоластов. Установления,
о которых они говорили, — это не
предписанные извне условности, а
возвышенные и сокровенные рабочие
механизмы самого искусства582.Любой художник знает, что без этой
разумной формы, обуздывающей материю,
его искусство превратилось бы в хаос
эмоций583.Здесь, однако, требуются некоторые
пояснения.
* * *
Говорим ли мы об искусстве вообще, об
искусствах механических и прикладных
или об изящных и свободных, важно понять,
что упомянутые правила ничего не стоят,
если они не являются внутренне необходимой
духовной сущностью некоего габитуса,
или одной из добродетелей разума, а
именно добродетели искусства.
Габитус, или добродетель, искусства
возвышает дух художника изнутри,
позволяет емуиспользоватьправила
по своему усмотрению; он не более
«порабощен» правилами, чем мастер —
инструментами. Не правила владеют
художником, а он в полной мере владеет
ими; не они имраспоряжаются,а он с
их помощьюраспоряжаетсяматериалом
и действительностью; иногда же, в звездные
мгновения, когда работа гения в искусстве
уподобляется чудесам Господа в природе,
он действует не против правил, а поверх
их, по высшему и менее явному уставу.
«Истинное красноречие, — писал Паскаль,
— пренебрегает красноречием, истинная
мораль пренебрегает моралью, пренебрегать
философией — это и значит философствовать».
А вот в придачу сочное словцо самого
отъявленного тирана и якобинца среди
маститых академистов: «Если вы не
наплюете на живопись, она наплюет на
вас»584.
Как уже отмечалось выше, существование
габитусов в корне противоречит
эгалитаризму. Современный мир чурается
их, каковы бы они ни были; можно было бы
даже написать любопытную историю
постепенного вытеснения их современной
цивилизацией.
Начинать ее следовало бы
с весьма отдаленного прошлого. Мы увидели
бы — недаром говорится, что рыба гниет
с головы, — как великие теологи: Скот,
а за ним Оккам и даже Суарес неблагосклонно
относились даже к благороднейшим из
этих исключительных качеств, к дарам
Святого Духа, не говоря уж о врожденных
нравственных добродетелях. Вскоре
христианские добродетели и освящающая
благодать будут подточены и подпилены
Лютером, а потом богословами-картезианцами.
Настал черед и естественных габитусов;
Декарт, в своем уравнительном раже,
обрушивается даже на genus generalissimus91*,включающий в себя всех тех, кто несет
печать проклятия, и отрицает реальное
существование качеств и акциденций. В
то время все были увлечены успехами
счетной машины, все бредили методом.
Декарт рассматривает метод как
безошибочное и легкое средство, способное
привести к истине «тех, кто не учился
наукам» и светских людей585.Наконец Лейбниц изобретает логику и
язык, замечательные тем, что они«избавляют
от необходимости думать»586.
Постепенно общество доходит до безмозглого
зубоскальства, пустого любопытства во
вкусе Просвещения.
Таким образом, метод,илиправила,трактуемые каксовокупность формул
и приемов, работающих самостоятельно
и служащих ортопедическим и механическим
каркасом для ума,стремятся повсюду
в современном мире заменить собою
габитусы, потому что метод доступен
всем, габитусы — немногим. Нельзя же
смириться с тем, чтобы пригодность к
лучшим видам деятельности зависела от
добродетели, которой одни наделены, а
другие нет! Поэтому надо сделать
прекрасное легким.
Χαλεπά τα καλά93*.Древние полагали, что истина сложна,
красота также, путь к ним узок и для
овладения столь сложным и возвышенным
объектом в субъекте должны присутствовать
внутренняя сила и подъем, т. е. габитус.
Современная концепция метода и правил
показалась бы им вопиющей нелепостью.
Согласно их воззрениям, искусству
действительно присущи правила, но при
условии, что их диктует габитус — живой
устав.
Без него они ничто. Дайте неутомимому
поэту-лауреату, который корпит по
пятнадцать часов в сутки, блестящие
теоретические знания всех правил
искусства, из него все равно не получится
художника, и он будет намного дальше от
искусства, чем ребенок или просто
одаренный от природы дикарь (что
оправдывает слишком наивных или слишком
тонких любителей африканского искусства).
Современное искусство стоит перед
дурным выбором между дряхлостью
академических канонов и примитивностью
природного дарования; в первом случае
искусства уже нет, оно исчезло окончательно,
во втором — еще нет, разве что в
потенциальном виде; настоящее же
искусство заключается лишь в живой
разумности габитуса.
* * *
В наши дниприродную одаренностьохотно принимают за искусство, особенно
легко подделаться под него нехитрыми
аляповатыми имитациями. Однако одаренность
— лишь первоначальное условие искусства,
лишь заготовка (inchoatio naturalis94*)художественного габитуса.
Разумеется,
врожденная предрасположенность
необходима, но без культуры и прилежного
учения — долгого, терпеливого и
добросовестного, как полагалось в
древности, — она никогда не перерастет
в настоящее искусство. Искусство
рождается из естественного инстинкта,
как любовь, и должно быть взращено, как
дружба. Ибо оно — такая же добродетель.
Св. Фома утверждает, что природные
наклонности, которыми одна личность
отличается от другой, определяются
телесным сложением587
и зависят от чувственных
способностей, в частности от воображения,
главного проводника искусства; именно
оно — основнойдарприрожденного
художника. Поэты считают воображение
главной своей способностью, ибо оно
теснейшим образом связано с деятельностью
творческого интеллекта, от которого на
практике трудноотличимо. Но добродетель
искусства — это совершенствование ума,
и она несравненно глубже запечатлевается
в характере человека, чем природные
склонности.
Может случиться, что неправильное
воспитание заглушит природный дар,
вместо того чтобы развить его в габитус;
это бывает, если обучение ограничивается
материальной стороной искусства,
сводится к затверживанию устаревших
профессиональных приемов и канонов или
же, наоборот, если в нем много теории и
созерцания и не хватает практики, ведь
практический разум, в котором зарождаются
правила искусства, действует не
доказательством и демонстрацией, а
непосредственным участием в жизни, и
нередко те, кто лучше всех применяет
правила, не могут их сформулировать.
В
связи с этим можно только пожалеть о
том, что на смену корпоративному
профессиональному образованию пришло
академическое и школьное (отмена началась
при Кольбере и завершилась во время
революции)588.Так как искусство есть добродетель
практического ума, ему более всего
подходит система ученичества, когда
начинающий учится у одного мастера на
деле, а не прослушивает лекции разных
преподавателей, и, по правде говоря, в
самом названииШкола изящных искусств,особенно при нынешнем понимании слова
«школа», не больше смысла, чем в названии
вроде «высших курсов добродетели».
Бунты, подобные бунту Сезанна, против
Школы и учителей на самом деле направлены
против варварской системы художественного
образования.
И все же, как габитус разума, искусство
нуждается в обязательномвоспитанииума, в ходе которого художник осваивает
набор технических правил. Правда, в
некоторых исключительных случаях он
может, как было с Джотто589
или Мусоргским, сам доставить
себе такое воспитание.
Более того, все,
что есть в искусстве самого возвышенного,
— интуитивный синтез, замысел произведения
— возникает на пути открытия, via
inventionis, вырастает из силы воображения,
для которого благотворно одиночество
и которому нельзя научиться у другого;
в тончайших и высочайших областях своего
искусства художник образовывает и
воспитывает себя сам и в одиночку. Чем
ближе к духовной вершине искусства, тем
индивидуальнее viae determinatae, тем более они
приспособлены к одному-едииственному
художнику590.Поэтому, когда сегодня мы, предавшись
анархии, с жестоким любопытством
испытываем на себе все ее пороки и беды,
то можем разочароваться, ожидая
чудодейственных результатов от возврата
к исконным традициям ремесла.
И все же для огромной и основной части
составляющего искусство труда ума и
памяти требуется традиционная дисциплина,
обучение у мастеров, длительное общение
с людьми -словом, via disciplinae96*
необходим для всего, будь то чистая
техника и практические приемы,
теоретическое и логическое оснащение,
присущее некоторым видам искусств
(особенно в классические периоды), или
же достижение определенного культурного
уровня, без которого не обойтись ни
одному профессиональному художнику
или ремесленнику, — не требовать же,
чтобы каждый был «самобытным гением»591.
Для полного понимания мысли св. Фомы592
добавим, что в любой школе, при
любом способе образования наставник
лишь помогает извне развитию заложенного
в ученике внутреннего начала. В этом
смысле обучение соответствует великому
понятию ars cooperativa naturae97*:тогда как одни искусства приноравливаются
к материалу, чтобы господствовать над
ним, и принуждают его принять ту или
иную форму — так Микеланджело деспотически
терзал мрамор, — другие, материалом для
которых служит сама природа, приноравливаются
к нему, чтобы ему же служить, помочь ему
достичь той формы или степени совершенства,
которая возможна лишь при активном
действии внутреннего начала; это
искусства, «сотрудничающие с природой»,
телесной — как медицина, духовной —
как педагогика (или искусство управлять
душами). Эти последние искусства прибегают
к внутреннему началу субъекта, черпают
в нем средства достижения цели. Именновнутреннее начало,свет разума,
существующий в ученике, играет в освоении
науки и искусства рольпричиныилиглавной движущей силы.
* * *
Что же касается правил изящных искусств,
то здесь действует исключительный
фактор соприкосновения с бытием и
трансцендентальными сущностями.
Прежде всего, эти искусства подчиняются
закону обновления, изменчивости, который
не затрагивает другие искусства, по
крайней мере в той же форме.
Красота, как и бытие, бесконечно
разнообразна. Продукт же, в его
материальности, содержится в одном
определенном виде, in aliquo gйnиre. A один вид
не может исчерпать беспредельности.
Вне художественного жанра, к которому
относится данный продукт, всегда есть
бесконечное множество других возможностей
осуществления красоты.
Таким образом, существует некоторый
конфликт между беспредельностью красоты
и материальной узостью продукта, между
формообразующей причиной красоты, т.
е. сиянием бытия и всех трансцендентальных
сущностей, и формообразующей причиной
искусства, т. е. прямым производством
продуктов. Ни одна самая совершенная
форма искусства не может вместить в
себя красоту, как Пресвятая Дева вместила
в себя своего Создателя.
Художник стоит
перед необъятным пустынным морем,
…без мачт, без мачт, без всех блаженных
островов98*,
вооруженный зеркальцем размером с
собственное сердце.
В искусстве творцом называется тот, кто
нашелновый аналог593
прекрасного, новый способ сияния
формы в материи. Созданное им произведение,
естественно, принадлежит к некоему
жанру, но это новый жанр, и он диктует
новые правила, т.е. новое приложение
изначальных и вечных правил594,прежде небывалые и с непривычки
обескураживающие viae certae et determinatae.
Разумеется, в это время в искусстве
преобладает созерцательная деятельность,
соприкасающаяся с трансцендентальным,
которая составляет живую сущность
изящных искусств и их правил. Но почти
неизбежно мастерство, сноровка, техника,
чисто практическая деятельность,
обусловленная жанровой оболочкой
искусства, мало-помалу берет верх, и
тогда художники всего лишь эксплуатируют
то, что однажды было открыто; тогда
правила, прежде живые и одухотворенные,
застывают и тяжелеют; тогда данная форма
искусства исчерпывает себя и назревает
необходимость обновления.
Дай Бог, чтобы
для такой цели нашелся свой гений. Хотя
и это не гарантия того, что при перемене
не понизится общий уровень искусства.
И все же обновление — непременное
условие существования искусства и
расцвета шедевров595.Допустим, что от Баха к Бетховену и от
Бетховена к Вагнеру качество, чистота,
духовность искусства убывали. Но кто
осмелится сказать, что без кого-то из
них троих можно было обойтись? Да, они
вносят в искусство непривычное богатство,
которое не под силу никому, кроме них
самих, и самые мощные бывают самыми
опасными. Рембрандт — плохой мастер.
Но кто откажет ему в силе любви? Лучше
живописи стерпеть такое оскорбление,
но дать гению сыграть и выиграть свою
партию, пробить чудесную брешь в невидимый
мир. Верно, что искусству недостает
настоящего прогресса, что оригинальность
питается традицией и дисциплиной и что
судорожное ускорение, которым современный
индивидуализм, с его маниакальным
сползанием в посредственность, нарушает
последовательную смену форм, плодя
недозрелые школы и смехотворные
увлечения, есть признак умственного и
общественного убожества, но все это не
отменяет органической потребности
искусства в закономерном, как смена
времен года, обновлении.
Искусство, в отличие от благоразумия,
не предполагает коррекции устремлений,
т. е. усилий воли и любви, в сторону
человеческого блага или моральных
постулатов596.Зато его устремления, как показывает
Каетан597,направлены на его собственные,
специфические цели,на благо самого
искусства,так что к сфере творчества,
как и к сфере деятельности, приложим
принцип, гласящий, что «истина практического
ума сообразуется не с вещью, а с верным
устремлением».
Общая цель изящных искусств – красота.
Их произведение не должно быть просто
материальной вещью, выполняющей
практическое предназначение, как,
например, часы, сделанные, чтобы показывать
время, или судно, построенное, чтобы
плавать по воде. Для художника цель —
задуманное произведение само по себе,
как особое и неповторимое воплощение
красоты; это не конечная цель его
искусства, а частная, которой подчиняется
данное действие и по отношению к которой
в данном случае устанавливаются свои
правила и средства.
Значит, чтобы
составить правильноерассуждениеоб этой частной цели, т. е. замысел
произведения598,мало одного разума, а необходимо еще иверно направленное устремление,ибо каждый рассуждает о своих частных
целях в зависимости от настроения и
состояния: «каков каждый человек сам
по себе, такая и цель ему является»599.Следовательно, помещающаяся в уме
живописца, поэта, музыканта добродетель
искусства не только охватывает область
чувственного восприятия и воображения,
но еще и требует, чтобы любое устремление
художника (его воля и страсти) было
сверено с целью его искусства. Если
поток его желаний и эмоций минует русло
красоты, сверхчеловеческой в своей
запредельности и не материальности, то
треволнения жизни, сумятица чувств и
сама рутина искусства опошлят его
замысел. Художник должен работать с
любовью, должен любитьто, что он
делает,чтобы его добродетель была,
по выражению св. Августина, ordo amoris600;чтобы прекрасное стало ему соприродным,
органично вошло в его плоть и кровь,
наполнило собой его желания и чтобы
замысел произведения исходил не только
из ясного разума, но и из сердца, из
нутра.
Это руководство любви и есть
верховное правило искусства.
Однако любовь неотделима от разума, без
него она бессильна; стремясь к прекрасному,
она стремится к тому, что может усладить
разум.
Коль скоро цель изящных искусств — само
произведение как образец прекрасного
и эта цель есть нечто совершенно
уникальное и особенное, художнику
приходится каждый раз искать новый и
уникальный способ сообразовываться с
целью, т. е. упорядочивать материал. В
этом сходство изящных искусств и
благоразумия.
Искусство, несомненно, всегда сохраняет
свои viae certae et determinatae, это подтверждается
тем, что все произведения какого-либо
художника или какой-либо школы имеют
одни и те же, неизменные особенности.
Но применяет художник правила своего
искусства осмотрительно, умело, осторожно,
умно и прозорливо, останавливаясь не
на жестко предопределенных, а на
благоразумно подобранных каждый раз
по обстоятельствам; лишь при этом условии
установленные им правила будут безупречны.
«Картина, — говорил Дега, — требует
столько же ловкости, хитрости и порочности,
сколько преступление»601.
Для изящных искусств (в силу трансцендентности
их объекта) важно, как для охоты и военной
стратегии, специфическое управляющее
начало.
Когда наконец все правила станут для
художника органичными, они сведутся к
одному-единственному: постоянно следовать
за изменчивой линией интуитивной,
неповторимой, сиюминутной эмоции.
Эта художественная добродетель, эта
своеобразная духовная чувствительность,
соприкасающаяся с материей, соответствует
в практической сфере созерцанию, а в
чистом искусстве — соприкосновению с
прекрасным. Насколько академический
канон перевешивает этот живой подход,
настолько изящные искусства отступают
к обобщенному типу искусства и его
низшим, механическим формам.
VI Правила искусства. Избранное: Величие и нищета метафизики
VI Правила искусства
Формообразующая роль искусства заключается в том, что оно задает некий распорядок материи. Древние считали даже, что наличие установленных правил, viae certae et determinatae90*, – один из существенных признаков искусства.
Слова <установленные правила> вызывают у нас неприятные воспоминания о трех единствах и <правилах Аристотеля>. Но эти ходульные правила грамматиков-классицистов – наследие Возрождения с его манией копировать античность и чучелом Аристотеля, а не наследие христианского Аристотеля великих схоластов. Установления, о которых они говорили, – это не предписанные извне условности, а возвышенные и сокровенные рабочие механизмы самого искусства582. Любой художник знает, что без этой разумной формы, обуздывающей материю, его искусство превратилось бы в хаос эмоций583. Здесь, однако, требуются некоторые пояснения.
* * *
Говорим ли мы об искусстве вообще, об искусствах механических и прикладных или об изящных и свободных, важно понять, что упомянутые правила ничего не стоят, если они не являются внутренне необходимой духовной сущностью некоего габитуса, или одной из добродетелей разума, а именно добродетели искусства.
Габитус, или добродетель, искусства возвышает дух художника изнутри, позволяет ему использовать правила по своему усмотрению; он не более <порабощен> правилами, чем мастер – инструментами.
Не правила владеют художником, а он в полной мере владеет ими; не они им распоряжаются, а он с их помощью распоряжается материалом и действительностью; иногда же, в звездные мгновения, когда работа гения в искусстве уподобляется чудесам Господа в природе, он действует не против правил, а поверх их, по высшему и менее явному уставу. <Истинное красноречие, – писал Паскаль, – пренебрегает красноречием, истинная мораль пренебрегает моралью, пренебрегать философией – это и значит философствовать>. А вот в придачу сочное словцо самого отъявленного тирана и якобинца среди маститых академистов: <Если вы не наплюете на живопись, она наплюет на вас>584.
Как уже отмечалось выше, существование габитусов в корне противоречит эгалитаризму. Современный мир чурается их, каковы бы они ни были; можно было бы даже написать любопытную историю постепенного вытеснения их современной цивилизацией. Начинать ее следовало бы с весьма отдаленного прошлого. Мы увидели бы – недаром говорится, что рыба гниет с головы, – как великие теологи: Скот, а за ним Оккам и даже Суарес неблагосклонно относились даже к благороднейшим из этих исключительных качеств, к дарам Святого Духа, не говоря уж о врожденных нравственных добродетелях.
Вскоре христианские добродетели и освящающая благодать будут подточены и подпилены Лютером, а потом богословами-картезианцами. Настал черед и естественных габитусов; Декарт, в своем уравнительном раже, обрушивается даже на genus generalissimus91*, включающий в себя всех тех, кто несет печать проклятия, и отрицает реальное существование качеств и акциденций. В то время все были увлечены успехами счетной машины, все бредили методом. Декарт рассматривает метод как безошибочное и легкое средство, способное привести к истине <тех, кто не учился наукам> и светских людей585. Наконец Лейбниц изобретает логику и язык, замечательные тем, что они <избавляют от необходимости думать>586. Постепенно общество доходит до безмозглого зубоскальства, пустого любопытства во вкусе Просвещения.
Таким образом, метод, или правила, трактуемые как совокупность формул и приемов, работающих самостоятельно и служащих ортопедическим и механическим каркасом для ума, стремятся повсюду в современном мире заменить собою габитусы, потому что метод доступен всем, габитусы – немногим.
Нельзя же смириться с тем, чтобы пригодность к лучшим видам деятельности зависела от добродетели, которой одни наделены, а другие нет! Поэтому надо сделать прекрасное легким.
?????? ?? ????93*. Древние полагали, что истина сложна, красота также, путь к ним узок и для овладения столь сложным и возвышенным объектом в субъекте должны присутствовать внутренняя сила и подъем, т. е. габитус. Современная концепция метода и правил показалась бы им вопиющей нелепостью. Согласно их воззрениям, искусству действительно присущи правила, но при условии, что их диктует габитус – живой устав. Без него они ничто. Дайте неутомимому поэту-лауреату, который корпит по пятнадцать часов в сутки, блестящие теоретические знания всех правил искусства, из него все равно не получится художника, и он будет намного дальше от искусства, чем ребенок или просто одаренный от природы дикарь (что оправдывает слишком наивных или слишком тонких любителей африканского искусства).
Современное искусство стоит перед дурным выбором между дряхлостью академических канонов и примитивностью природного дарования; в первом случае искусства уже нет, оно исчезло окончательно, во втором – еще нет, разве что в потенциальном виде; настоящее же искусство заключается лишь в живой разумности габитуса.
* * *
В наши дни природную одаренность охотно принимают за искусство, особенно легко подделаться под него нехитрыми аляповатыми имитациями. Однако одаренность – лишь первоначальное условие искусства, лишь заготовка (inchoatio naturalis94*) художественного габитуса. Разумеется, врожденная предрасположенность необходима, но без культуры и прилежного учения – долгого, терпеливого и добросовестного, как полагалось в древности, – она никогда не перерастет в настоящее искусство. Искусство рождается из естественного инстинкта, как любовь, и должно быть взращено, как дружба. Ибо оно – такая же добродетель.
Св. Фома утверждает, что природные наклонности, которыми одна личность отличается от другой, определяются телесным сложением587 и зависят от чувственных способностей, в частности от воображения, главного проводника искусства; именно оно – основной дар прирожденного художника. Поэты считают воображение главной своей способностью, ибо оно теснейшим образом связано с деятельностью творческого интеллекта, от которого на практике трудноотличимо.
Но добродетель искусства – это совершенствование ума, и она несравненно глубже запечатлевается в характере человека, чем природные склонности.
Может случиться, что неправильное воспитание заглушит природный дар, вместо того чтобы развить его в габитус; это бывает, если обучение ограничивается материальной стороной искусства, сводится к затверживанию устаревших профессиональных приемов и канонов или же, наоборот, если в нем много теории и созерцания и не хватает практики, ведь практический разум, в котором зарождаются правила искусства, действует не доказательством и демонстрацией, а непосредственным участием в жизни, и нередко те, кто лучше всех применяет правила, не могут их сформулировать. В связи с этим можно только пожалеть о том, что на смену корпоративному профессиональному образованию пришло академическое и школьное (отмена началась при Кольбере и завершилась во время революции)588. Так как искусство есть добродетель практического ума, ему более всего подходит система ученичества, когда начинающий учится у одного мастера на деле, а не прослушивает лекции разных преподавателей, и, по правде говоря, в самом названии Школа изящных искусств, особенно при нынешнем понимании слова <школа>, не больше смысла, чем в названии вроде <высших курсов добродетели>.
Бунты, подобные бунту Сезанна, против Школы и учителей на самом деле направлены против варварской системы художественного образования.
И все же, как габитус разума, искусство нуждается в обязательном воспитании ума, в ходе которого художник осваивает набор технических правил. Правда, в некоторых исключительных случаях он может, как было с Джотто589 или Мусоргским, сам доставить себе такое воспитание. Более того, все, что есть в искусстве самого возвышенного, – интуитивный синтез, замысел произведения – возникает на пути открытия, via inventionis, вырастает из силы воображения, для которого благотворно одиночество и которому нельзя научиться у другого; в тончайших и высочайших областях своего искусства художник образовывает и воспитывает себя сам и в одиночку. Чем ближе к духовной вершине искусства, тем индивидуальнее viae determinatae, тем более они приспособлены к одному-едииственному художнику590. Поэтому, когда сегодня мы, предавшись анархии, с жестоким любопытством испытываем на себе все ее пороки и беды, то можем разочароваться, ожидая чудодейственных результатов от возврата к исконным традициям ремесла.
И все же для огромной и основной части составляющего искусство труда ума и памяти требуется традиционная дисциплина, обучение у мастеров, длительное общение с людьми -словом, via disciplinae96* необходим для всего, будь то чистая техника и практические приемы, теоретическое и логическое оснащение, присущее некоторым видам искусств (особенно в классические периоды), или же достижение определенного культурного уровня, без которого не обойтись ни одному профессиональному художнику или ремесленнику, – не требовать же, чтобы каждый был <самобытным гением>591.
Для полного понимания мысли св. Фомы592 добавим, что в любой школе, при любом способе образования наставник лишь помогает извне развитию заложенного в ученике внутреннего начала. В этом смысле обучение соответствует великому понятию ars cooperativa naturae97*: тогда как одни искусства приноравливаются к материалу, чтобы господствовать над ним, и принуждают его принять ту или иную форму – так Микеланджело деспотически терзал мрамор, – другие, материалом для которых служит сама природа, приноравливаются к нему, чтобы ему же служить, помочь ему достичь той формы или степени совершенства, которая возможна лишь при активном действии внутреннего начала; это искусства, <сотрудничающие с природой>, телесной – как медицина, духовной – как педагогика (или искусство управлять душами).
Эти последние искусства прибегают к внутреннему началу субъекта, черпают в нем средства достижения цели. Именно внутреннее начало, свет разума, существующий в ученике, играет в освоении науки и искусства роль причины или главной движущей силы.
* * *
Что же касается правил изящных искусств, то здесь действует исключительный фактор соприкосновения с бытием и трансцендентальными сущностями.
Прежде всего, эти искусства подчиняются закону обновления, изменчивости, который не затрагивает другие искусства, по крайней мере в той же форме.
Красота, как и бытие, бесконечно разнообразна. Продукт же, в его материальности, содержится в одном определенном виде, in aliquo g?n?re. A один вид не может исчерпать беспредельности. Вне художественного жанра, к которому относится данный продукт, всегда есть бесконечное множество других возможностей осуществления красоты.
Таким образом, существует некоторый конфликт между беспредельностью красоты и материальной узостью продукта, между формообразующей причиной красоты, т.
е. сиянием бытия и всех трансцендентальных сущностей, и формообразующей причиной искусства, т. е. прямым производством продуктов. Ни одна самая совершенная форма искусства не может вместить в себя красоту, как Пресвятая Дева вместила в себя своего Создателя. Художник стоит перед необъятным пустынным морем,
…без мачт, без мачт, без всех блаженных островов98*,
вооруженный зеркальцем размером с собственное сердце.
В искусстве творцом называется тот, кто нашел новый аналог593 прекрасного, новый способ сияния формы в материи. Созданное им произведение, естественно, принадлежит к некоему жанру, но это новый жанр, и он диктует новые правила, т.е. новое приложение изначальных и вечных правил594, прежде небывалые и с непривычки обескураживающие viae certae et determinatae.
Разумеется, в это время в искусстве преобладает созерцательная деятельность, соприкасающаяся с трансцендентальным, которая составляет живую сущность изящных искусств и их правил. Но почти неизбежно мастерство, сноровка, техника, чисто практическая деятельность, обусловленная жанровой оболочкой искусства, мало-помалу берет верх, и тогда художники всего лишь эксплуатируют то, что однажды было открыто; тогда правила, прежде живые и одухотворенные, застывают и тяжелеют; тогда данная форма искусства исчерпывает себя и назревает необходимость обновления.
Дай Бог, чтобы для такой цели нашелся свой гений. Хотя и это не гарантия того, что при перемене не понизится общий уровень искусства. И все же обновление – непременное условие существования искусства и расцвета шедевров595. Допустим, что от Баха к Бетховену и от Бетховена к Вагнеру качество, чистота, духовность искусства убывали. Но кто осмелится сказать, что без кого-то из них троих можно было обойтись? Да, они вносят в искусство непривычное богатство, которое не под силу никому, кроме них самих, и самые мощные бывают самыми опасными. Рембрандт – плохой мастер. Но кто откажет ему в силе любви? Лучше живописи стерпеть такое оскорбление, но дать гению сыграть и выиграть свою партию, пробить чудесную брешь в невидимый мир. Верно, что искусству недостает настоящего прогресса, что оригинальность питается традицией и дисциплиной и что судорожное ускорение, которым современный индивидуализм, с его маниакальным сползанием в посредственность, нарушает последовательную смену форм, плодя недозрелые школы и смехотворные увлечения, есть признак умственного и общественного убожества, но все это не отменяет органической потребности искусства в закономерном, как смена времен года, обновлении.
Искусство, в отличие от благоразумия, не предполагает коррекции устремлений, т. е. усилий воли и любви, в сторону человеческого блага или моральных постулатов596. Зато его устремления, как показывает Каетан597, направлены на его собственные, специфические цели, на благо самого искусства, так что к сфере творчества, как и к сфере деятельности, приложим принцип, гласящий, что <истина практического ума сообразуется не с вещью, а с верным устремлением>.
Общая цель изящных искусств – красота. Их произведение не должно быть просто материальной вещью, выполняющей практическое предназначение, как, например, часы, сделанные, чтобы показывать время, или судно, построенное, чтобы плавать по воде. Для художника цель – задуманное произведение само по себе, как особое и неповторимое воплощение красоты; это не конечная цель его искусства, а частная, которой подчиняется данное действие и по отношению к которой в данном случае устанавливаются свои правила и средства. Значит, чтобы составить правильное рассуждение об этой частной цели, т.
е. замысел произведения598, мало одного разума, а необходимо еще и верно направленное устремление, ибо каждый рассуждает о своих частных целях в зависимости от настроения и состояния: <каков каждый человек сам по себе, такая и цель ему является>599. Следовательно, помещающаяся в уме живописца, поэта, музыканта добродетель искусства не только охватывает область чувственного восприятия и воображения, но еще и требует, чтобы любое устремление художника (его воля и страсти) было сверено с целью его искусства. Если поток его желаний и эмоций минует русло красоты, сверхчеловеческой в своей запредельности и не материальности, то треволнения жизни, сумятица чувств и сама рутина искусства опошлят его замысел. Художник должен работать с любовью, должен любить то, что он делает, чтобы его добродетель была, по выражению св. Августина, ordo amoris600; чтобы прекрасное стало ему соприродным, органично вошло в его плоть и кровь, наполнило собой его желания и чтобы замысел произведения исходил не только из ясного разума, но и из сердца, из нутра.
Это руководство любви и есть верховное правило искусства.
Однако любовь неотделима от разума, без него она бессильна; стремясь к прекрасному, она стремится к тому, что может усладить разум.
Коль скоро цель изящных искусств – само произведение как образец прекрасного и эта цель есть нечто совершенно уникальное и особенное, художнику приходится каждый раз искать новый и уникальный способ сообразовываться с целью, т. е. упорядочивать материал. В этом сходство изящных искусств и благоразумия.
Искусство, несомненно, всегда сохраняет свои viae certae et determinatae, это подтверждается тем, что все произведения какого-либо художника или какой-либо школы имеют одни и те же, неизменные особенности. Но применяет художник правила своего искусства осмотрительно, умело, осторожно, умно и прозорливо, останавливаясь не на жестко предопределенных, а на благоразумно подобранных каждый раз по обстоятельствам; лишь при этом условии установленные им правила будут безупречны.
<Картина, – говорил Дега, – требует столько же ловкости, хитрости и порочности, сколько преступление>601. Для изящных искусств (в силу трансцендентности их объекта) важно, как для охоты и военной стратегии, специфическое управляющее начало.
Когда наконец все правила станут для художника органичными, они сведутся к одному-единственному: постоянно следовать за изменчивой линией интуитивной, неповторимой, сиюминутной эмоции.
Эта художественная добродетель, эта своеобразная духовная чувствительность, соприкасающаяся с материей, соответствует в практической сфере созерцанию, а в чистом искусстве – соприкосновению с прекрасным. Насколько академический канон перевешивает этот живой подход, настолько изящные искусства отступают к обобщенному типу искусства и его низшим, механическим формам.
Софийность искусства
Софийность искусства
Одной из наиболее ярких и полных форм выражения эстетического сознания русичей в рассматриваемый здесь период было искусство.
Его расцвет, вызванный подъемом национального самосознания, стремлением к объединению национальных сил в деле
X . Искусства .
X . Искусства .
Живопись древняя и новая. – Различие вкусов старых и новых. – Нынешние иконописцы и художники. – Местные литографии и гравюры. – Пение – Архитектура.Безотрадное впечатление производят на путешественника образцы современного искусства Афона: его
Магические искусства
Магические искусства
1. Пещера чудес
Чудесные пловцы! Что за повествованья
Встают из ваших глаз — бездоннее морей!
Явите нам, раскрыв ларцы воспоминаний,
Сокровища, каких не видывал Нерей.
Шарль Бодлер, «Плавание»
Тайная наука являла собой единое целое, которое
Мир искусства
Мир искусства
Году в девятьоот десятом пятнадцатилетнему мне начал открываться мнр нокусотва.
Только начал; не сразу открылся, а чаотнчно, в проблесках, открывался и раньше. Но ближе воего к истине останусь я все же, если этим годом помечу начало моей жизни в нем.Жил я,
Науки, искусства и лукавый
Науки, искусства и лукавый
Февраль 1996 г.1. Почти все в науках и искусствах – дар лукавого Главная цель сатаны – улавливание наших душ, поскольку “он был человекоубийца от начала”, и добивается он этого ложью и лестью, “ибо он лжец и отец лжи” (Ин 6:44). Покажем, как
Секрет искусства
Секрет искусства
Краснодеревщик Цин вырезал из дерева раму для колоколов. Когда рама была закончена, все изумились: рама была так прекрасна, словно её сработали сами боги. Увидел её правитель Лу и спросил: «Каков секрет твоего мастерства?»«Какой секрет может быть у вашего
Искусство искусства
Искусство искусства
Дзэнский наставник Тэцуо великолепно владел искусством кисти, имя его гремело повсюду, и многие люди приходили к нему учиться.
Он часто говорил своим будущим ученикам: “Вы обязаны помнить следующие слова: “Если не хочешь быть зависимым от людского
Словесные искусства
Словесные искусства
Сложным и противоречивым было отношение ранних христиан к искусству слова, к поэзии и красноречию. Как известно, в Римской империи красноречию уделялось огромное внимание. Риторы, они же адвокаты, пользовались уважением во всех частях Империи,
VII Чистота искусства
VII Чистота искусства
<Мы сегодня требуем от искусства того, – заметил Эмиль Клермон602, – чего греки требовали от совсем других вещей: иногда от вина, а чаще всего – от мистериальных празднеств, т. е. опьянения, бреда. Наивысший эмоциональный накал нашего искусства
Есть ли в искусстве правила
Учащиеся Evolve следуют набору тщательно разработанных руководств и правил для искусства на протяжении всего обучения, придерживаясь границ даже на своей палитре.
Если вы задаетесь вопросом: «Есть ли в искусстве правила?», то эта статья для вас.
Образование требует правил, и художественное образование не является исключением.
Многие считают, что искусство требует только творчества и отсутствия границ, но на самом деле такой подход к образованию не работает для большинства учащихся.
Быстрая навигация
Правила искусства необходимы
Цель правил художественного образования
Правила искусства научить студентов видеть
Есть ли в искусстве правила: заключительные мысли
Правила искусства важны
Правила искусства и границы в образование необходимы. Они учат студентов работать в определенных реалиях. Разбивая образование на небольшие управляемые части с конкретными границами и структурой, можно добиться подлинного обучения.
Кроме того, как только вы узнаете правила того, что изучаете, они могут действовать как проводники.
Они становятся информацией, которую вы используете для достижения желаемого эффекта во всем, что вы делаете. Во всем, чему вы учитесь, от искусства до математики, необходимы правила.
Правила искусства не обязательны для рисования. Правила искусства необходимы для обучения.
Назначение Правил художественного образования
Когда мы учимся, мы относимся к правилам искусства как к бамперам в боулинге. Вы устанавливаете эти бамперы, и они удерживают вас на дорожке, направляя ваш мяч к кеглям. Вам все еще нужно отправить шар для боулинга на дорожку, но бамперы удерживают вас на безопасном пути.
Без бамперов у вас меньше шансов на успех. Ваш шар для боулинга может упасть в желоб и вообще никогда не достичь кеглей. Или, что еще хуже, он может вообще вылететь из вашей полосы.
Вот что делают правила в художественном образовании.
Они создают границы, чтобы держать вас в безопасности и на правильном пути.
С таким количеством техник и материалов познакомить студента со всем искусством было бы совершенно непонятно. Но, начиная с управляемых правил и четкого, лаконичного обучения, эти границы помогают учащимся методично изучать основы.
В какой-то момент вы перерастаете эти правила искусства. Вы понимаете, почему они существуют, и теперь вы можете работать и разбираться в вещах вокруг вас.
Пример процесса покраски Evolve Block 3. Учащиеся сначала кладут цветные тени, а затем цветные огни. Затем учащиеся обрабатывают края, а затем отражения, блики и завершающие штрихи. Эти рекомендации помогают учащимся не сбиться с пути.
Правила для студентов Art Teach Studies Как увидеть
, когда студенты впервые узнают, они не знают, как они смотрят.
Правила рисования помогают учащимся осмыслить то, что они видят, потому что правила ограничивают то, что им разрешено делать.
Ко мне в школу пришла ученица, которая была разочарована отсутствием образования в программе колледжа. Ей сказали нарисовать фигуру с натуры, но она изо всех сил пыталась сделать что-либо похожее на фигуру, которую она видела. Она задавала вопрос за вопросом, но ей снова и снова говорили просто рисовать то, что она видела. Проблема была в том, что она не знала, на что смотрит или что ищет.
Итак, опять же, есть ли у искусства правила? Да. Студенты, знают они это или нет, нуждаются в правилах и границах, чтобы учиться. Например, если у вас есть набор правил нанесения краски, это заставит вас думать о том, на что вы смотрите. Вы должны разбить все на управляемые части.
Затем учащихся можно научить по-настоящему видеть и понимать то, на что они смотрят.
Обучение с ограничениями создает художников, которые, имея прочную основу, способны продолжать расти и создавать мощные работы.
Живопись Айрис Лю
Есть ли у искусства правила: последние мысли
Изучение правил искусства и границ создает прочную основу для художников. Когда эти правила убираются по мере продвижения ученика, основа остается.
Учащиеся могут понять, что правила поддерживают то, что они изучают. Как только учащийся понимает и знает, что он делает, правила могут исчезнуть, потому что их основа укреплена.
Есть ли у искусства правила? Дайте нам знать ваши мысли в комментариях ниже!
БЕСПЛАТНЫЙ МАСТЕР-КЛАСС:
Основа развития из 4 частей Художественное совершенство за 12 месяцев
ЗАРЕГИСТРИРУЙТЕСЬ СЕЙЧАС!
Золотые правила композиции в искусстве – разъяснения и иллюстрации – ZenARTSupplies
Что такое композиция в искусстве? Почему важна композиция? Какова наиболее распространенная цель композиции в искусстве? | Практические советы и приемы
СОДЕРЖАНИЕ: Ищете что-то конкретное? Переходите по ссылкам ниже:
Перейти к золотым правилам композиции | Выберите хороший предмет | Спланируйте свою композицию | Создайте сильный фокус | Использование композиционных карт | Выбор цвета | Положительные и отрицательные пространства | Масштаб и перспектива
Что такое композиция в искусстве?
Композиция в искусстве — это расположение различных элементов в произведении искусства.
Более подробно, это то, как элементы искусства и дизайна — линия, форма, форма, цвет, текстура, величина и пространство — располагаются в соответствии с принципами искусства и дизайна — масштабом, пропорцией, единством, разнообразием, ритм, масса, форма, пространство, баланс, контраст, акцент, объем, перспектива и глубина. Создание гармоничных отношений между элементами и принципами. Здесь, в этой статье, я попытался объяснить основные принципы и правила композиции простыми словами, наглядными примерами, основанными на работах великих мастеров, а также на нескольких собственных.
“Боевой темперамент” J.M.W. Тернер
Какова наиболее распространенная цель композиции в искусстве?
Составление композиции — это часто упускаемый из виду шаг в создании произведений искусства. Возможно, все правила вместе взятые кажутся слишком сложными, но если вы будете выполнять их по одному, вы поймете, что на самом деле они довольно просты. Понимание того, как и почему каждое правило дает вам свободу творчески использовать их бесконечными способами или даже отказаться от них.
Когда все сделано правильно, это приближает вас на один шаг к созданию убедительного произведения искусства.
То, как вы упорядочиваете и размещаете элементы в произведении, влияет на то, как зритель воспринимает его и взаимодействует с ним. Если элементы, которые будут использоваться, спланированы бессистемно, окончательная работа может оказаться слишком хаотичной. Цель состоит в том, чтобы все они существовали вместе в гармонии. В каждой работе один или два элемента могут доминировать и становиться центром внимания, а другие элементы играют вспомогательные роли. Удачная композиция в искусстве гарантирует, что не будет слишком много элементов, конкурирующих за внимание. Таким образом, зритель будет знать, на чем сфокусироваться, и сможет лучше оценить работу в целом.
Золотые правила композиции
‘ А после рисования идет композиция. Хорошо скомпонованная картина наполовину готова». – Пьер Боннар
Рисунок тушью Леонардо да Винчи под названием «Витрувианский человек» является прекрасным примером высшего золотого правила, «Золотого сечения» в художественной композиции.
Математически это отношение 1 к 1,618, также известное как «Золотое число». Он иллюстрирует идеальные пропорции человеческого тела, идеально сочетая математику и искусство. В эпоху Возрождения художники называли это «Божественной пропорцией», они применяли математическую теорию к своим композициям, чтобы создать эстетически приятное и сбалансированное произведение искусства. Наиболее распространенным его применением является использование Золотого прямоугольника, как показано на изображении ниже.
Используя “Витрувианский человек” Леонардо да Винчи, начните с прямоугольника, стороны которого имеют отношение 1:1,618. Затем разделите этот прямоугольник на квадрат и прямоугольник, что даст вам новый прямоугольник меньшего размера в соотношении 1:1,618. Продолжайте это разбиение внутри каждого нового прямоугольника, они становятся меньше, но все еще придерживаются соотношения.
Это всего лишь беглый рассказ о золотом сечении, поскольку оно, безусловно, заслуживает отдельной главы для глубокого понимания его истории, математики и того, как его можно применять на практике.
Сегодня есть другие более простые и легкие способы добиться хорошей композиции в искусстве. Давайте погрузимся в каждый ниже.
Подберите хороший сюжет
Выбор хорошего предмета, который выглядит эстетически приятно, может показаться слишком очевидным, но создание хорошей композиции начинается с отличного предмета и приближает вас на один шаг к вашей цели. Почему бы не начать с поиска вдохновения в предметах вашего дома для натюрморта или, возможно, вы почувствуете больше вдохновения на открытом воздухе? Вы можете начать с определенной темы, например различных пейзажей, или просто чего-то, что бросается в глаза, например, вазы с яркими цветами, чтобы помочь вам развить свое использование цвета.
Не ограничивайте себя, попробуйте изучить их все, и, возможно, вы наткнетесь на то, что вас больше всего вдохновит. Важно, чтобы вы искренне интересовались своим предметом, эта страсть поддержит вас и отразится в вашей готовой работе. Имейте в виду, что ваша цель на начальном этапе состоит в том, чтобы развивать свои навыки, и, как сказал Винсент Ван Гог, «По мере того, как практика делает совершенным, я не могу не прогрессировать; каждый рисунок, который вы делаете, каждый этюд, который вы рисуете, — это шаг вперед».
Как видите, интерес Ван Гога к подсолнухам был настолько велик, что он создал так много картин, изображающих их в качестве сюжета.
Четыре версии «Арльских подсолнухов» Винсента Ван Гога.
По часовой стрелке сверху слева: 1 st версия , 2 nd версия , 3 rd версия и 4 th версия . На каждой картине в качестве сюжета изображены подсолнухи, и все же каждая из них отличается от других версий, показывая, насколько вы можете исследовать вариации одного и того же предмета, который вас искренне интересует.
Спланируйте свою композицию
Чтобы создать хорошую художественную композицию, представьте, что вы создаете визуальную карту для зрителя, чтобы привлечь его внимание к сильной фокусной точке. Если элементы просто размещены случайным образом, не задумываясь об их функции, зритель останется в замешательстве и может потерять интерес, потому что работа кажется незавершенной. Вот почему то, как вы расположите их на своей картине, должно быть сделано с большим вниманием и тщательным изучением.
Меньше всего вам хочется, чтобы ваша работа выглядела как набор разрозненных предметов, лишенных гармонии и связи друг с другом.
В этом случае привычка делать наброски ежедневно будет очень полезна. Имея под рукой журнал набросков, вы сможете поработать над своими идеями, записать свои заметки и создать несколько эскизов ваших потенциальных работ, прежде чем перейти к следующему этапу. .
Мой набросок замка в Италии пером и тушью в нашем ZenART Artist Sketchbook Journal (карманный размер B6), который я беру с собой для рисования на открытом воздухе. Сначала я сделал быстрый набросок, чтобы тщательно проработать композицию, прежде чем приступить к рисованию. Как видите у меня немного закончилась бумага, и нижняя часть эскиза не влезла. 🙂 Тем не менее, ключевыми элементами композиции я остался доволен. В конечном итоге это сэкономит вам время, особенно драгоценное при работе на пленэре, убережет вас от ненужной траты художественных материалов и поднимет настроение.
Создание сильного фокуса
Фокус картины — это часть, которая естественным образом привлекает внимание зрителя. Фокусные точки не имеют ограничений и могут быть любого размера, формы или цвета по вашему выбору. Создание сильных фокусов — важный навык, которым нужно овладеть, поскольку он повлияет на общую композицию вашего произведения искусства и на то, как оно будет выглядеть. Для этого художники могут использовать несколько приемов: контраст, изоляцию, размещение, конвергенцию и необычность. Прежде чем приступить к рисованию, не торопитесь и придумайте фокус. Задайте себе такие вопросы, как:
- В чем главная привлекательность моей картины?
- Как я хочу, чтобы он выделялся?
- Какую технику можно использовать, чтобы выделиться?
Эти наводящие вопросы обеспечат, чтобы ваша художественная композиция имела сильную фокусную точку и привлекла внимание зрителя.
На этой картине Геррита ван Хонтхорста под названием «Сват» контраст между светом и тенью (светотень) был использован для создания сильного фокуса: женщина справа, освещенная теплым светом, а две другие слева служат акценты.
Использование композиционных карт
Блестящие мастера искусства, такие как Леонардо да Винчи, Джотто и Тициан, усовершенствовали эту технику композиционного рисунка. Композиционные карты подчеркивают основные сюжеты картины, позволяя им выделиться среди остальных, привлекая взгляд зрителя и плавно направляя его по картине к фокусу.
Треугольник
Треугольник в искусстве — проверенный временем фаворит среди художников, стремящихся создать идеально сбалансированную композицию. Это очень устойчивая и прочная форма, которая хорошо переводится при использовании в качестве композиционного ориентира.
Линии направляют взгляд зрителя от одной точки треугольника к другой в непрерывном потоке, устраняя отвлекающие факторы и позволяя глазу легко сфокусироваться на основных объектах. Невидимый треугольник визуально удерживает вместе все элементы картины и их отношения друг к другу.
“Святое семейство Каниджани” Рафаэля.
Иосиф (его голова как вершина), сгорбившись над своим посохом, смотрит вниз на сидящую Елизавету (положение ее тела идеально выровнено с краем треугольника) с Иоанном Крестителем на коленях, при этом его тело повторяет форму ее тела, создавая гладкую потока, он, в свою очередь, смотрит на младенца Иисуса и прикасается к нему, который так же расположен на коленях Марии, и, наконец, ее голова лежит под руками Иосифа, завершая поток треугольника.
Чем больше треугольников вы используете, тем больше шансов получить более динамичную композицию в своей работе. Ниже приведен пример произведения искусства, содержащего более одного треугольника, создающего очень интересный визуальный диалог.
Эдгар Дега «Танцевальный класс в Опере». Форма балерины слева следует диагональной линии по направлению к другой балерине, вытягивающей ногу по той же линии. С правой стороны тело балерины имитирует угол треугольника, а ее вытянутая ступня указывает на солирующую балерину слева. Позиции ее и других балерин следуют диагональной линии, оставляя балетмейстера в рамке треугольника, он, в свою очередь, смотрит на солирующую балерину слева, а она тоже смотрит на него.
Пустой стул остается один и находится в центре другого треугольника. История, которую создает эта картина, просто поразительна. Это заставляет задуматься, для кого это кресло?
Правило третей
Три — это явно золотое число при размещении различных элементов в искусстве, и по своей природе оно также является сбалансированным числом. Эту математическую теорию можно использовать и при создании композиций в искусстве, она помогает разместить предметы на вашей картине, чтобы они оставались сбалансированными, а не скученными в центре.
Дж.М.В. Знаменитая пейзажная картина Тернера «Борьба с темпераментом» является классическим примером правила третей. Корабли пересекают левую вертикальную линию, а горизонт начинается на нижней горизонтальной линии. Смещенное от центра размещение кораблей придает ему более динамичный вид и контрастирует с обширным фоном моря и неба.
Вот как это работает: представьте свою картинную плоскость, затем разделите ее на три части по горизонтали и по вертикали.
Теперь у вас есть сеткообразные деления по всей поверхности. Четыре точки, в которых горизонтальные и вертикальные линии пересекаются друг с другом, будут лучшими местами для ваших фокусных точек.
Пришло время решить, какую из четырех точек использовать в качестве главного фокуса, а затем использовать оставшиеся три точки в качестве вспомогательных элементов. Размещение важных объектов на этих точках или рядом с ними обеспечивает равномерное распределение и создает эстетически привлекательную композицию. Это дает зрителю сбалансированное пространство, в котором он может перемещаться и лучше ценить каждый ключевой элемент картины.
Моя пленэрная картина замка в Италии с использованием наших собственных масляных красок Artists’ из серии Infinity Palette. Сначала я сделал набросок (который вы видели ранее) и использовал правило третей для этой художественной композиции. Три возвышающиеся секции замка служат основными структурами (они расположены впритык к вертикальным линиям), при этом фокусом является башня с часами, а зелень внизу и голубое небо над головой идеально обрамляют замок.
Используйте магический круг
Использование магического круга в вашей художественной композиции придает ей ощущение баланса, сопровождаемое плавным движением круглой формы, создавая естественное притяжение между взглядом зрителя и произведением искусства. Чтобы использовать эту технику рисования, вы можете иметь реальный объект круглой формы с объектом или в качестве объекта или разместить ключевые элементы в круглой форме, это гарантирует, что внимание ваших зрителей будет сосредоточено именно там, где вы хотите.
Используя свой альбом ZenART B5 Artist Sketchbook, я сделал акварельный эскиз картины маслом, используя магический круг. В левом верхнем углу вы можете видеть, что я нарисовал рыбок кои в движении, которые плавают вместе в круглом строю. Как отмечалось выше, символизирует цикл отдачи и получения, чтобы впитать исцеляющую энергию природы. «Танец под музыку времени» Николя Пуссена — прекрасный пример использования магического круга.
Танцоры выстраиваются в круг, сцепив руки вместе, и явно находятся в движении – танцуют по кругу. В этой картине также использован «Треугольник», что делает общую композицию еще более динамичной.
Баланс ваших цветовых решений
Теперь, когда вы знакомы с различными способами создания привлекательных композиционных карт, давайте познакомимся с не менее важной теорией цветовой гармонии. В художественной композиции цветовая гармония связана с различными характеристиками эстетически приятных цветовых сочетаний. Эти комбинации создают контрасты и дополнения, которые считаются гармоничными. Они могут быть дополнительных цветов, раздельно-дополнительных цветов, цветовых триад или аналогичных цветов.
При выборе цветов убедитесь, что они находятся в балансе друг с другом. Изучите разницу между теплыми и холодными цветами и воспользуйтесь Руководством по смешиванию цветов , которое поможет вам спланировать цветовую палитру.
В картине Анри Матисса «Танец» очень ярко используется расщепленно-дополнительная цветовая гармония.
Говорили, что он рисовал их прямо из тюбиков с краской. Он использовал только три цвета — красный, зеленый и синий. Резкая яркость красного на фоне приглушенных зеленых и синих цветов создает интенсивный контраст. Эта картина также использует Волшебный круг в качестве основной композиционной карты. Так же, как танцоры в «Танце под музыку времени» Пуссена, танцоры здесь так же танцуют в кругу, сцепив руки.
Баланс положительного и отрицательного пространства
Позитивное пространство является основным фокусом вашего произведения искусства, а негативное пространство является фоном или областью, окружающей ваш основной объект. Негативное пространство не является пустым пространством, а скорее служит опорой для акцентирования объекта внимания. Балансировка отрицательного и положительного пространства — деликатный процесс, вы можете легко переборщить в любом случае, если не будете осторожны. На всякий случай постарайтесь, чтобы в вашей художественной композиции было примерно равное количество отрицательного и положительного пространства.
Однако, если вы хотите создать оживленную, многолюдную картину, использование большого количества негативного пространства хорошо работает, делая акцент на позитивном пространстве. При правильном использовании то, как вы уравновешиваете свое положительное и отрицательное пространство, поможет рассказать ваши истории в ваших композициях только в искусстве.
На этой иллюстрации концепция положительного и отрицательного пространства зависит от того, что видит зритель. Композиция содержит как вазу, так и силуэты лиц. Если вы видите вазу, лица отступают и становятся фоном. Если вы видите лица, то ваза становится фоном. То, что доминирует в глазах зрителя, становится позитивным пространством. Здесь вы увидите разницу между отрицательным и положительным пространством, когда они используются одинаково и в непропорциональном количестве. Сверху вниз: на первом рисунке показано сбалансированное позитивное и негативное пространство, на втором — преимущественно негативное пространство, а на третьем — преимущественно позитивное пространство.
Кацусика Хокусай «Большая волна у Канагавы» показывает отличный баланс между позитивным и негативным пространством. Фон (негативное пространство) тонко позволяет большой волне (позитивному пространству) быть главной чертой художественной композиции.
Основной масштаб и перспектива
Масштаб
Термин «масштаб» относится к размеру объекта по отношению к другим объектам в вашем произведении. Мы часто соотносим масштаб с размером человеческого тела, если объект меньше или больше по отношению к нам. Это также относится ко всей структуре композиции вашей работы в искусстве.
Художники разных периодов исследовали использование масштаба для создания визуальных эффектов. При использовании с идеальными пропорциями это может придать вашей картине ощущение реализма. Но при изменении до большего или меньшего размера, чем в натуральную величину, художник получает возможность заявить о себе или внести в работу элемент прихоти или фантазии.
Картина Рене Магритта «Портрет Стефи Лангуи» рассказывает очень сюрреалистическую историю с использованием объектов большего размера, чем жизнь.
Стефи заглядывает в пещеру, в то время как двое мужчин, кажется, не обращают внимания ни на нее, ни на огромный камень рядом с ними. То, как воспринимаются ваши композиции, может быть довольно субъективным, для каждого зрителя может разворачиваться своя история. В древнеегипетском искусстве масштаб использовался для обозначения иерархического статуса фигур или предметов. Богов и фараонов рисовали крупнее среднего человека, а рабов — меньше.
Перспектива
Перспектива — это метод, используемый для создания трехмерных изображений на двухмерных поверхностях, чтобы придать им иллюзию глубины. Когда дело доходит до композиции, есть два вида перспективы — линейная перспектива и атмосферная (воздушная) перспектива.
Линейная перспектива
Линейная перспектива достигается с помощью линий и точек схода. По мере того, как объект приближается к точке схода, он становится меньше и менее детализированным. Отдельный рисунок может содержать одноточечную перспективу, двухточечную перспективу или многоточечную перспективу.
Мой эскиз акварелью, пером и тушью в альбоме ZenART B6 Artist Sketchbook монастыря в Италии с использованием одноточечной перспективы. Дорожка, колонны и арки следуют прямолинейному пути и становятся все меньше и меньше по мере приближения к точке схода. Картина Гюстава Кайботта «Парижская улица. Дождливый день» иллюстрирует использование двухточечной перспективы на парижском перекрестке с большой точностью, как показано выше.
Представьте, что вы идете по прямой дороге с телефонными столбами вдоль тротуара. Ближайшие к вам столбы высокие, и детали четкие; но по мере того, как вы смотрите вперед, полюса постепенно становятся меньше, а детали становятся все туманнее и туманнее, чем дальше они от вас. В конце концов, последние видимые вашему глазу кажутся такими маленькими, что кажется, что вы можете поднять их большим и указательным пальцами. Глубокое понимание перспективы очень важно при создании художественных композиций пейзажей и городских пейзажей.
Атмосферная перспектива
Другой способ показать глубину и расстояние в вашей картине — использовать атмосферную перспективу. Как следует из названия, это техника, которая показывает влияние атмосферы на вашу композицию. Например, объекты на переднем плане, такие как трава, близлежащие деревья и цветы, имеют более четкий фокус и детали, а также более глубокие или яркие цвета и оттенки. По мере того как ландшафт отступает, атмосфера заставляет объекты казаться более бледными, размытыми и иметь более синий оттенок. Если небо затянуто облаками, а солнца практически нет, атмосфера заставит удаленные объекты выглядеть еще бледнее и менее резкими, имея даже более сероватый, чем голубой оттенок.
Обычно, чем дальше фон, тем бледнее будет голубоватый тон. Но помните, всегда есть исключения, особенно в природе. Осенние краски, облако, отбрасывающее тень на далекий холм, области, внезапно более густо покрытые деревьями, — все это может привести к тому, что некоторые области на заднем плане станут темнее или приобретут другой цвет.
Просто внимательно наблюдайте за своим окружением и старайтесь запечатлеть красивые изменения цвета, которые вы видите.
Картина Клода Лоррена «Морской порт на закате» прекрасно передает магию атмосферы (воздушной перспективы), которой можно достичь в художественных композициях. Предметы на переднем плане полны деталей и окрашены в яркие цвета. Чем дальше задний план от переднего плана, тем меньше становятся детали, отдаленные области выглядят немного туманными, а цвета становятся все светлее и светлее. Голубоватый тон перекрывается теплыми тонами, исходящими от заходящего солнца на горизонте.
Контрастные цвета помогают создать иллюзию глубины и пространства на картине. С использованием теплых землистых цветов для переднего плана и холодных цветов для горизонта, тем самым создавая оптическое восприятие еще большей глубины.
(Вверху) Мой набросок замка в Италии, выполненный пером и тушью в нашем журнале ZenART B6 Sketchbook.
(Внизу) Промежуточный этап моего рисования на холсте с использованием контрастных цветов.
Вы можете видеть, насколько полезно сначала набросать свои идеи, упростить и даже принять композиционные решения (например, удалить несколько деревьев), прежде чем зафиксировать их на холсте.
Практика использования масштабирования и перспективы может быть легкой! Начните с изучения фотографий с принципиально правильными масштабами и перспективами, скопируйте их расположение и обратите пристальное внимание на то, как отличаются или изменяются детали. И ничто не сравнится с рисованием на пленэре для лучшего понимания того, как работает атмосферная перспектива. Как только вы лучше поймете, как эти два элемента работают вместе, вы сможете постепенно исследовать и экспериментировать с различными способами их использования в своих собственных композициях в искусстве.
Я надеюсь, что это дало вам все инструменты, необходимые для изучения и экспериментирования при создании собственных композиций. Не торопитесь и приступайте к каждому правилу или методу по одному. Не забывайте держать свой дневник эскизов под рукой и практиковаться в нем как можно чаще, берите его с собой, ведь никогда не знаешь, когда и где может прийти вдохновение!
И, конечно же, мы хотели бы услышать о вашем опыте.
Какие правила композиции являются для вас новыми? Какие из них вы обычно/интуитивно используете? Какое правило композиции в искусстве кажется вам наиболее сложным? Не стесняйтесь оставлять комментарии, и мы будем рады ответить на любые ваши вопросы.
Итак, теперь, когда вы ознакомились с Золотыми правилами композиции, пришло время применить их на практике! Следующая глава, которую мы приготовили для вас, поможет вам быстро приступить к упражнениям по композиции.
– ПОЗНАКОМЬТЕСЬ С АВТОРОМ-
Ардак Касенова – современная художница из Лондона, соучредитель и креативный директор ZenART Supplies. Ее визуальный стиль — современный импрессионизм — имеет схожие эстетические качества с французскими импрессионистами. После 20 лет успешной корпоративной карьеры, она стала матерью двух замечательных девочек и постоянно развивала свою практику, беря частные уроки у лучших художников , которых она могла найти; Ардак решила, что пришло время связать свою жизнь со своей истинной страстью — Искусством.